Кадр из фильма "Звездные войны: Скайуокер. Восход"
Sobesednik.ru о том, почему выход финальной части очередной трилогии звездной саги под конец десятилетия — хороший знак.
Мало кого это удивит, но 2010-е годы совершенно очевидно войдут в историю как десятилетие ностальгии, франшиз, сиквелов, приквелов, перезапусков перезапусков и запредельной кассовости всего, что выходит из-под пера голливудских киностудий. Этот период был провозглашен еще кэмероновским «Аватаром», который на целых десять лет занял место самого коммерчески успешного фильма за всю историю кино, пока в 2019 году, и это тоже весьма символично, его с пъедестала не сместили последние «Мстители». Эпилогом же коммерческого десятилетия стала финальная часть перешедшей в руки «Диснея» истории о «небесных гуляках» (дословный перевод фамилии Skywalker), вышедшая аккурат под новый, уже 2020 год.
Третья часть третьей по счету трилогии «Звездных войн» (уже чувствуете магию чисел?) была отдана на откуп постановщику, который создал и первый фильм нового цикла (эпизод VII «Пробуждение силы»), — Дж. Дж. Абрамсу. Любовь Абрамса к всевозможным космическим сагам, к слову, обратно пропорциональна его умению их снимать: не будем распространяться о том, что этот режиссер сделал с киноадаптацией «Стартрека», однако в случае со «Звездными войнами» он повел себя как настоящий фанат, в чьей комнате до сих пор висит постер с принцессой Леей в золотом бикини из «Возвращения джедая» (образ, кстати, «Диснеем» намеренно забытый). Седьмой эпизод Абрамс, явно переусердствовав с юношеской ностальгией и данью уважения, превратил в фанфик на «Новую надежду», где агрария Люка Скайуокера он заменил на безотцовщину Рей, уничижительно назвав будущую надежду всех джедаев мусорщицей. Другие обязательные элементы оригинальной трилогии — вроде Хана Соло и Чубакки на «Соколе тысячелетия» и вечно ждущей чего-то Леи Органы — остались на своих местах.
Кадр из фильма «Звездные войны: Последние джедаи» // Фото: скриншот с YouTube
Здесь же стало окончательно понятно: признав неканоном всю наработанную за годы в играх, мультфильмах, книгах и комиксах базу персонажей и потенциальных сценариев для новых фильмов в рамках франшизы, «Дисней» не может предложить зрителю героев, которые не являлись бы родственниками кого-то из оригинальной трилогии (за исключением сериалов и сторонних фильмов, разумеется). Эта космическая «Санта-Барбара» уже со времени выхода седьмого эпизода начала отдавать вторичностью и пародийностью. Такую направленность заметил режиссер уже восьмого эпизода (который, ко всеобщему удивлению, шел за седьмым) — «Звездные войны: Последние джедаи» — Райан Джонсон. Постановщик ухватился за идею обыграть постмодернистскую иронизацию над оригинальной сагой, насытив фильм различными гэгами вроде космических утюгов на головном крейсере Первого ордена или нарочито маскулинных жестов Люка Скайуокера, пародирующих боевики 1980-х. Однако задумка Джонсона не была до конца понята ни зрителем, ни критиком, а «Дисней» вместе с Дж. Дж. Абрамсом решили продолжать развивать сценарную линию с серьезными лицами и без иронического переосмысления.
Снятая в рамках этого подхода новая часть (повторю еще раз традиционно длинное название — «Звездные войны: Скайуокер. Восход») именно напускной пафосностью происходящего при полной его вторичности не может вызывать ничего кроме иронической улыбки. Если предыдущий эпизод пытался привнести что-то новое в концепцию — вроде неоднозначности персонажей (тот же Люк, к примеру, оказался на таким уж и хорошим парнем, обнаружив в себе малодушие и коварство), — то финальная часть не предлагает ровным счётом ничего. Даже экшен, основанный по канону на стабилизированной съёмке, кажется вымученным и не даёт никакого вау-эффекта.
Кадр из фильма «Звездные войны: Скайуокер. Восход» // Фото: скриншот с YouTube
Что до сценария, о котором действительно сложно говорить без раскрытия сюжетных поворотов, потому как только они могут представлять интерес в такого рода постановках, — он оказался невероятно предсказуем и должен изрядно разочаровать всех, кому во время прочтения фанатских теорий в интернете о происхождении героини Дэйзи Ридли в голову приходила мысль: «Всемогущий Лукас, только не это».
Так, повешенные еще в самом начале, а то и в предыдущих частях «чеховские ружья» выстреливают слабо или не стреляют вовсе — создатели будто забывают про эти сюжетные крючки, о которых сами же постоянно напоминали зрителю. Бедолага Финн, весь хронометраж твердивший, что ему кровь из носа как надо признаться Рей в своих чувствах, в финале, видимо на радостях, напрочь об этом забывает, а джедаи прошлого, с начала фильма обещавшие прийти к девушке в виде призраков, избирают для общения с ней довольно сомнительный момент и форму коммуникации.
Нелепым выглядит и монтаж картины, который в некоторых моментах явно был зависим от желания студии засунуть в финальный эпизод как можно больше сцен с принцессой, а ныне уже генаралом Леей, отснятых еще при жизни Кэрри Фишер.
Однако создатели очевидно намеревались вписать свои имена в историю посредством девятого эпизода, и это, надо признать, у них получится как минимум по трем пунктам. Во-первых, единственный поцелуй за всю третью трилогию явно запомнится на десятилетия как самый неуместный в истории кинематографа. Во-вторых, во всех трех эпизодах вновь обнаружилось искусное умение художников ЗВ создавать невероятно милых второстепенных персонажей (робот BB-8 и маленькие порги с планеты Эч-То явно запали в душу миллионам).
Кадр из фильма «Звездные войны: Скайуокер. Восход» // Фото: скриншот с YouTube
И наконец, именно вторичность (сюжетная, визуальная, семантическая), которая так ярко проявилась в девятой части звездной саги, может стать предвестником новой эпохи. Чрезвычайно не хочется произносить высоких слов, однако есть основанное на далеко не восторженных отзывах первых зрителей предположение, что публика начинает уставать от заточенного на коммерческий успех пустого кино. Особым маркером грядущего перелома в индустрии можно считать «Джокера», хоть и эксплуатирующего определенные культурные коды фильмов-предшественников, но доказавшего, что массовое кино по супергероике может представлять и художественную ценность. Его успех у критиков и обычного зрителя, обеспечившего фильму рекордную для столь высокого возрастного рейтинга кассу, прогнозирует головокружительный кульбит, который потенциально может совершить студийный кинематограф в уже новом десятилетии.
Однако и для «Звездных войн» еще есть шанс на исправление — впереди новые проекты, которые, быть может, удивят нас уже в позитивном ключе.
